Ответы официального представителя МИД России М.В.Захаровой на вопросы газеты «Файненшл Таймс» по Боснии и Герцеговине
Вопрос: В СБ ООН Россия предлагала преждевременно упразднить Управление Верховного представителя по Боснии и Герцеговине, заявляя, что страна больше не нуждается в «опеке» «постколониальных держав», несмотря на то, что страна далека от соответствия условиям для прекращения участия ООН, известным как Формула 5+2, с которой согласилась Россия. В чем же смысл желания закрыть OHR в любом случае?
Ответ: Российская Федерация, как известно, последовательно выступает за окончательное сворачивание Аппарата Высокого представителя (АВП) по БиГ. Нелишне будет напомнить о том, что еще в 2006 г. Руководящий комитет Совета по выполнению Мирного соглашения по БиГ (РК СВМС) принял принципиальное решение о закрытии АВП. Наша страна действительно в 2008 г. поддержала «Программу 5+2» – в обстановке, которая кардинально отличалась от нынешней. В том далеком году расчет международного сообщества строился на том, что АВП на основании «Программы 5+2» будет свернут в сжатые сроки. То, что этого до сих пор не произошло (а часть условий остается нереализованной), свидетельствует о том, что Программа давно не отвечает современным реалиям БиГ и, по меньшей мере, нуждается в адаптации. «Укрепление верховенства закона» и «позитивная оценка ситуации в БиГ» представляют собой весьма расплывчатые формулировки, которые допускают широкое толкование, чем злоупотребляют наши западные партнеры по РК. Все говорит о том, что необходимо искать иной путь завершения работы АВП.
В этой связи хотели бы обратить внимание на резолюцию ПАСЕ 1384 (2004) «Об укреплении демократических институтов в БиГ», которая ясно указывает на несовместимость АВП с принципами демократического и суверенного государства и необходимость его сворачивания. Статус Высокого представителя как института, стоящего вне закона и над законом, обладающего абсолютной, ничем не ограниченной властью, вызывает серьезные вопросы. Сомневаемся, что в современной европейской демократической стране, каковой является Босния и Герцеговина, есть место структуре, деятельность которой противоречит принципам правового государства: Высокий представитель неподотчетен даже судам – ни национальным, ни международным.
Вместе с тем настойчивость, с которой западные партнеры стремятся обеспечить продление функционирования АВП вопреки аргументации в пользу упразднения данного института, подталкивает нас к выводу о том, что ресурс ВП партнеры задумывают использовать не в целях реализации Общего рамочного соглашения о мире в БиГ, а для его пересмотра, обеспечения собственных, не связанных с Дейтоном задач. В пользу этого свидетельствуют как продвигаемый лозунг «меньше Дейтона, больше Брюсселя», так и сформулированные Еврокомиссией в мае 2019 г.
т.н. «14 приоритетов» для БиГ в контексте ее заявки на статус кандидата в члены Евросоюза. Часть «приоритетов» о полномочиях энтитетов (Республики Сербской и Федерации БиГ) идет вразрез с Общим рамочным (Дейтонским) соглашением о мире в БиГ. Россия как гарант Дейтона
не может согласиться с подобной логикой.
Вопрос: Одной из формальных причин, упомянутых Россией в ООН, было отсутствие поддержки со стороны Совета Безопасности, что, по мнению других членов, не является необходимым, и протест РФ был отклонен 13 голосами против 2. Какие правовые основания существуют для позиции РФ?
Ответ: Для ответа на этот вопрос необходимо воссоздать ход событий в Боснии и Герцеговине.
Уже бывший ВП В.Инцко в письме на имя Генерального секретаря ООН А.Гутерреша от 3 июня 2021 г. информировал его о принятом 27 мая РК СВМС в Сараево «решении» назначить К.Шмидта на пост Высокого представителя по БиГ. Обратим внимание, что упомянутое «решение» Руководящего комитета было принято вопреки возражениям Российской Федерации как государства-члена Комитета и одного из государств-гарантов Дейтонского соглашения. Принцип единодушия участников международного сообщества, затвержденный более чем четвертьвековой практикой многосторонних усилий по продвижению мира, стабильности и безопасности в БиГ, был грубо нарушен с самого начала. Сараевское «решение» важного международного вопроса, принятое в столь ущербном формате, не имеет прецедентов за все время многосторонних усилий по продвижению постконфликтного урегулирования в БиГ и не может рассматриваться в качестве выражения общего мнения международного сообщества и самих боснийских сторон. Поскольку ситуация в БиГ находится под наблюдением Совета Безопасности ООН по смыслу Главы VII Устава ООН, Аппарату Высокого представителя надлежало передать вопрос о назначении нового ВП в Совет Безопасности ООН.
Вопрос о назначении К.Шмидта неоднократно обсуждался нами с партнерами по РК СВМС и в Совете Безопасности ООН. Мы предложили компромиссную развязку, однако по итогам состоявшегося 22 июля 2021 г. голосования российско-китайский проект резолюции об утверждении К.Шмидта Высоким представителем поддержки не получил.
Ссылка на мнение государствообразующих народов БиГ по данному вопросу и роль СБ ООН в Дейтоне (Приложение 10) дают все основания для вывода о том, что эти два фактора должны иметь решающее значение в процессе утверждения ВП. Кроме того, нельзя обойти тот факт, что все высокие представители до настоящего времени назначались Руководящим комитетом и утверждались СБ ООН при консенсусе как внутри БиГ, так и в международном сообществе. Именно такое согласие, оформленное резолюцией СБ или согласованным членами Совета ответным письмом Председателя СБ, было источником международно-правовой легитимности ВП, который по своему мандату представляет все международное сообщество, а не отдельных его участников. Без одобрения со стороны СБ подобный назначенец не может исполнять своих дейтонских обязанностей, не имеет необходимого авторитета, а остается частным лицом. Источником его полномочий решение иностранных послов в Сараево быть не может. Боснийские стороны могут с полным правом отказаться с ним сотрудничать. Так, собственно, и поступили боснийские сербы.
Хотели бы также напомнить о заключении ПАСЕ 234 (2002) «О заявке БиГ на вступление в члены Совета Европы», с учетом которого страна была принята в эту организацию. Согласно пункту 5 документа кандидатура Высокого представителя «назначается РК СВМС и утверждается Советом Безопасности ООН». Таким образом, рассуждения о факультативном характере участия СБ ООН не выдерживают критики: и Устав ООН, и Приложение 10 к Дейтонскому соглашению, и четвертьвековая практика назначения Высоких представителей говорят об обратном.
Вопрос: Одним из условий отмены OHR является совместная национальная стратегия в отношении военных преступлений, от чего Босния отошла дальше, чем была раньше, из-за недавнего закона об ответственности за отрицание геноцида, который яростно оспаривается боснийскими сербами. Россия поддерживает Республику Сербскую, которая регулярно оспаривает военные преступления 1990-х годов. Пожалуйста, объясните, как вы относитесь к этому закону.
Ответ: К нашему большому сожалению, самовольно навязанные В.Инцко изменения в Уголовный кодекс БиГ, вводящие уголовную ответственность за «отрицание» преступлений определенных категорий, ни на йоту не приблизили Боснию и Герцеговину к единству в столь чувствительных вопросах, а нанесли колоссальный ущерб процессам межэтнического примирения и диалога. Многолетние усилия международного сообщества по выстраиванию внутриполитического взаимопонимания и формированию объединительной повестки фактически оказались в тупике. В.Инцко не только грубо вмешался во внутренние дела суверенного европейского государства, но и нарушил утвержденную Руководящим комитетом линию на передачу всей полноты ответственности боснийским властям.
Российская Федерация как государство-гарант Мирного соглашения и член Руководящего комитета рассматривает произошедшее как неприкрытое покушение на суверенитет Боснии и Герцеговины, ее конституционный строй и полномочия органов власти. Убеждены, что изменения в законодательстве в демократическом и правовом государстве, каковым, без сомнения, является Босния и Герцеговина, производятся через установленную парламентскую процедуру. Вспомните, как долго и с какими трудностями принималась национальная стратегия в отношении военных преступлений. Тогда, тем не менее, обошлись без «внешнего управляющего».
Полагаем, что своими нелегитимными действиями В.Инцко стремился зачистить политическое пространство Боснии и Герцеговины от «неудобных» политиков в целях переформатирования государственного устройства страны вразрез с постулатами Дейтонского мирного соглашения. Объект атаки В.Инцко очевиден – это весь сербский народ. К сожалению, австриец не извлек урока из показательной ситуации 2015 г., когда с треском провалилась попытка протащить через Совет Безопасности ООН проект резолюции, возлагавший всю ответственность за трагические события в БиГ периода вооруженного конфликта только на одну из сторон.
Призываем к тому, чтобы оценками событий конфликта 1992-1995 гг. занимались не политики, а ученые-историки. Политизация этих вопросов создает дополнительную межнациональную напряженность и не может способствовать решению задач укрепления мира, стабильности и безопасности на Балканах.
Не согласны с утверждением о том, что Республика Сербская, дескать, «регулярно оспаривает военные преступления 90-х гг.». Напомним, что именно по инициативе властей энтитета были сформированы международные независимые комиссии по расследованию гибели сербских жертв в Сараево и представителей всех народов в регионе Сребреницы в 1992-1995 гг., которые завершили свою работу в июне 2021 г., представив итоговые доклады. Рекомендуем ознакомиться с их содержанием.
Инцидент с самоуправством В.Инцко со всей очевидностью подтверждает оправданность последовательной позиции России в пользу сворачивания института внешней опеки над БиГ, который лишь создает проблемы и подрывает мир и стабильность в государстве.
Вопрос: Республика Сербская бойкотирует работу правительства в Сараево из-за закона об ответственности за отрицание геноцида. Не могли бы вы поделиться своим мнением о жизнеспособности нынешнего боснийского государства. Как вы в целом оцениваете успех Дейтонского процесса?
Ответ: С полным пониманием относимся к волне народного негодования, которая поднялась в Боснии и Герцеговине, в частности, в Республике Сербской, в результате волюнтаристских действий «внешнего управляющего». Ответственность за произошедшее и дальнейшее развитие ситуации полностью лежит на В.Инцко и его подстрекателях. Надеемся, что внутриполитический кризис, вызвавший отказ всех сербов, включая оппозицию, от участия в работе общебоснийских органов, будет преодолен. Лучший выход из ситуации – отозвать неправомерное решение В.Инцко.
Международное сообщество свои задачи в БиГ уже выполнило. Менторский тон, поучения, указания и одергивания со стороны его представителей в отношении сугубо внутренних дел Боснии и Герцеговины неприемлемы. Неоднократно предупреждали наших международных партнеров о том, что потакание самоуправству Высокого представителя ни к чему хорошему привести не может. Предлагали сосредоточиться на том, как освободить суверенную и независимую Боснию и Герцеговину от унизительного для ее граждан внешнего протектората с тем, чтобы все насущные вопросы боснийские народы решали бы самостоятельно.
Напомним, что почти 26 лет назад именно скоординированными усилиями международного сообщества был положен конец трагическому конфликту в Боснии и Герцеговине, межнациональной войне, которая сотрясала Балканы на протяжении трех с лишним лет и повергла в ужас всю Европу. Парафированное в Дейтоне в ноябре и затем подписанное в Париже в декабре 1995 г. мирное соглашение установило новые реалии в регионе. Босния и Герцеговина предстала в качестве сообщества трех равноправных народов, а ее энтитеты получили широкие полномочия в сферах, не относящихся к компетенции центральных органов власти.
Дейтонская система внутреннего баланса и стабильности в Боснии и Герцеговине прошла проверку временем, доказала свою функциональность, в стране эффективно поддерживаются мир и безопасность, созданы все условия для динамичного социально-экономического развития. Заложенная в мирном соглашении схема учета интересов трех народов и двух энтитетов через равноправную представленность в органах власти и принятии решений на всех уровнях стала ключевым элементом, обеспечившим прогресс в Боснии и Герцеговине. Страна стала ответственным и уважаемым членом мирового сообщества, участником целого ряда многосторонних организаций, важным фактором в региональных делах.
Убеждены, что в настоящее время альтернативы дейтонской архитектуре Боснии и Герцеговины нет. Рассуждений насчет ее модернизации, адаптации под чьи-то стандарты слышно много, но серьезной критики они не выдерживают. Ни одна из продвигаемых концепций не может обеспечить того жизненно важного для боснийских условий внутреннего баланса интересов трех народов. Последствия новых экспериментов могут быть весьма плачевными.
Налицо трудности с продвижением процессов межнационального примирения, порой мы становимся свидетелями всплесков напряженности, как произошло сейчас. Однако это отнюдь не значит, что дейтонские правила более не работают. Просто их нужно выполнять так, как они записаны в соглашении. Ставить под сомнение децентрализованную архитектуру государства – работать против Дейтона, стабильности и безопасности.
Ключ к решению всех внутрибоснийских проблем лежит в плоскости диалога и взаимопонимания трех государствообразующих народов, учета их взаимных интересов с опорой на позитивную, объединительную тематику, с постепенным расширением спектра совместных задач. Гармонизация отношений внутри Боснии и Герцеговины возможна лишь путем формирования привлекательной, комфортной для всех ее граждан платформы. Исходим из того, что все будущие решения окажутся устойчивыми только в том случае, если станут продуктом взаимоприемлемых договоренностей самих боснийских сторон. Будущее Боснии и Герцеговины находится в руках ее народов.
